Промысловая охота в России — это история длительного расцвета и стремительного упадка. При всем своем культурном значении, сформировавшем быт и традиции целых регионов, сейчас этот вид деятельности угасает — по экономическим и регуляторным причинам. Подробнее – в нашем материале.
Взгляд в прошлое
История охотничьего промысла на Руси насчитывает многие сотни лет. Веками пушнина фактически выполняла роль денег, служила главным экспортным товаром, а в СССР — одним из основных источников поступления твердой валюты в страну. В период ВОВ поставки по ленд-лизу оплачивались в том числе и «мягкой рухлядью» (так на Руси в XV–XVIII веках называли пушнину. — Прим. ред.). Ради этого в годы войны промысловики из числа коренных народов были освобождены от отправки на фронт.
Охотничий промысел «вошел в ДНК» северных регионов европейской части России, а также Сибири и Дальнего Востока. Не в последнюю очередь именно он стал одним из главных стимулов освоения наименее населенных территорий за Уралом, в итоге сделав нашу страну крупнейшей по территории в мире.
Объекты охотничьего промысла
Если оставить в стороне морскую фауну, промысловая охота в России всегда строилась вокруг добычи пушных видов животных, копытных и боровой птицы. Сам уклад жизни разрозненных и малочисленных поселений Сибири и Дальнего Востока базировался на идее самообеспечения, когда дичь и птица использовались в хозяйстве, в то время как пушнина становилась главной ценностью, позволяющей путем продажи и обмена получать товары, производство которых на месте невозможно.
Во второй половине ХХ века последовательно поддерживаемая государством добыча охотничьих ресурсов практически полностью сосредоточилась вокруг пушных животных в силу их огромного экспортного потенциала и востребованности внутри страны. Речь идет о песцах, белках, лисицах, норках, горностаях, зайцах, ондатрах, куницах, барсуках и даже кротах. В то же время самой известной в России была и остается добыча соболя. Рассмотрим на ее примере некоторые особенности промысла и его отличия от рекреационной охоты.
С чем охотятся промысловики
Настоящий охотник-промысловик, работающий по договору и имеющий четкий план добычи, обычно действует автономно. Несколько месяцев в лесу, в окружении одних лишь лаек, определяли и требования к оружию. Во-первых, оно должно позволять добывать основные трофеи, ту же пушнину. Во-вторых, кормить самого охотника — здесь уже речь шла о более крупной и пригодной в пищу дичи. Наконец, оружие должно было служить и для защиты, особенно в регионах, где вероятна встреча с крупными хищниками — волком или медведем.
Совместить столь разные требования в одном оружии было непросто во все времена. Полвека назад промысловики СССР шли за соболем, белкой, глухарем и рябчиком, вооруженные спортивными мелкокалиберными винтовками ТОЗ-8 и ТОЗ-10, за свой внушительный вес прозванными «ломиками». Также были распространены ТОЗ-16 и ТОЗ-17, позднее ставшие базой для ТОЗ-78.
Калибр 5,6 мм позволял нести с собой много патронов, но не очень подходил для добычи мяса и самозащиты. Соответственно, вставал вопрос о необходимости второго ружья более крупного калибра. Часто в этом качестве выступал СКС, а также карабины «Барс» и «Лось» различных модификаций. Недостатки такого подхода очевидны: большой вес снаряжения и необходимость нести на себе добычу плохо сказывались на автономности советского траппера, что в конечном итоге привело к росту популярности комбинированных ружей.
Одной из наиболее востребованных и сбалансированных моделей такого оружия для промысла в Советском Союзе была, безусловно, «Белка» (ИЖ-56), совмещавшая в себе нарезной ствол калибра .22 LR и гладкий ствол под патрон 28/70. Первый позволял комфортно добывать пушнину и боровую птицу. Второй — выпугивать цель из крон деревьев дробовым выстрелом, а также использовать относительно массивные пули для самозащиты или добычи мяса.
К настоящему времени основная концепция оружия промысловика не поменялась. Так, у современных охотников заслуженно популярны комбинированные ружья МР-94 в различных калибрах, но главным образом — модификация «Север» (5,6 мм/20 кал.). Впрочем, если ситуация позволяет — например, при наличии снегохода, когда вес не так уж важен, — мало какой промысловик откажется взять вторым оружием нарезной карабин более крупного, «зверового» калибра.
Примерно в таком оснащении охотники-промысловики в сезон отправляются в глухую тайгу, чтобы через несколько месяцев выйти с солидной добычей, сдать ее заготовителям и спокойно жить до следующего сезона. Вернее, так было раньше.
Идеальный пушной шторм
Закатом «золотого века» промысловой охоты в России, безусловно, стали 60–70-е годы. Под эгидой Главного управления охотничьего хозяйства и заповедников при Совете министров РСФСР (Главохота) действовала государственная программа рационального использования природных ресурсов. В ее рамках проводились обширные научно-исследовательские изыскания, регулярно оценивалось состояние всех регионов охоты, выдавались обоснованные заключения об экономическом потенциале угодий.
Охотники-промысловики централизованно снабжались оружием, боеприпасами, экипировкой, транспортом. И все это ради одной цели: выполнить (или перевыполнить!) план по добыче. Охотничьи байки известны своей «правдивостью», но есть истории о том, что охотник в конце сезона мог выйти из тайги с тысячей, а то и полутора тысячами беличьих шкурок.
К 80-м годам ситуация поменялась значительно: государство усложнило доступ к нарезному оружию, а популярность антиохотничьего движения в мире привела к падению спроса на пушнину и снижению ее стоимости. Критический урон промысловой охоте в России нанесли 90-е. Власти отказались от монополии на закупку шкурок, а промышленная кооперация, обеспечивавшая поддержку труда охотников, оказалась полностью разрушена.
Биологи-охотоведы отмечают, что в начале ХХ века в своем ареале соболь стоил больше годового дохода крепкого крестьянского хозяйства, а в Москве его стоимость доходила до «цены каменного дома». Таким образом, охотник, добывший соболя, становился обеспеченным человеком. И даже во второй половине ХХ века цена за шкурку соболя в Восточной Сибири равнялась примерно средней месячной зарплате по региону. В 80-е годы, по некоторым данным, одного соболя можно было обменять на 1,5 тонны бензина, тогда как в сезон охоты 2020–2021 года средняя закупочная цена на шкурку соболя равнялась примерно стоимости 20 литров бензина.
Надежды на «избушечный» туризм
Обратимся к статистике проводимого в Санкт-Петербурге Международного пушного аукциона. В сезон 2020–2021 года средняя стоимость покупки шкурки соболя составила 68 долларов США. Пока это нижняя точка, за которой начался уверенный рост — в последующие годы цена последовательно росла и в мае 2024 года превысила 100 долларов. Самый же дорогой лот был приобретен за 1,4 тысячи долларов международным брокером Carlo Guida Limited.
Интересно, что рост спроса продолжается, несмотря на все санкции последних лет. Весной 2023 года президент Российского пушно-мехового союза Сергей Столбов рассказал журналистам, что соболь практически одномоментно подорожал на 30–40%. Этот эффект в частности связывают с падением интереса к искусственному меху. Однако пока трудно с уверенностью говорить, станет ли это устойчивым трендом.
Важно отметить, что для России промысловая охота, помимо экономической, играет и важную социальную роль. По данным Минприроды РФ, во многих таежных населенных пунктах этим видом деятельности в зимний период занимаются до 80% мужского населения. Часть из них, безусловно, переключилась на организацию трофейной рекреационной охоты для приезжих, но удовольствие это дорогое, а потому массового притока желающих ожидать не стоит.
Вместе с тем есть альтернативный путь сохранения ремесла — так называемый «избушечный» туризм, описанный еще в 1982 году профессором Евгением Сыроечковским в книге «Таежное природопользование». Вкратце его суть можно описать так: охотники-любители проводят отпуск в промысловых угодьях. Период от двух до четырех недель, например в зимовье, способствует не только психологической разгрузке и «цифровому детоксу», но и позволит удачливому стрелку частично окупить свои расходы на поездку за счет добытого.
Местные жители при этом могут открыть для себя новый источник дохода: оказание услуг проводников и поддержание инфраструктуры — тех самых «избушек по Сыроечковскому». В Иркутске уже обсуждали эту идею на академическом уровне. Однако отдельные инициативы на местах не смогут коренным образом переменить ситуацию — для сохранения традиций промысловой охоты в самой просторной на свете стране необходимы комплексный подход и поддержка на государственном уровне.