Зоя Анисимовна Суворова, 90 лет
Ветеран труда, участник трудового фронта, стаж работы на заводе — 43 года.
Я маленькая была, у меня сестра спрашивала: «Зоя, ты кем будешь?» А я ей отвечала, что уеду в город и буду наставницей. Так в деревне называли учителей. Такие у меня мечты были.
Мне было 14 лет, когда военные приехали и забрали меня с косьбы. В Пудемском районе у нас село было, там все начальство сидело. Туда меня и увезли. Я босиком, на голове у меня ничего нет. Тетка моя, папина сестра, на заводе в Пудеме работала. Ей сказали, видимо, что Зою-то забирают, и она побежала к Николе, председателю исполкома. А он ей говорит говорит: «Анна Федоровна, не переживай, ее увезут в Ижевск, и все у нее будет».
Две недели мы ехали на поезде по дороге Балезино - Ижевск. На вокзале нас встретили представители завода. Сначала мы жили на улице Максима Горького, нас поместили в трех деревянных двухэтажных школах. Так мы с другими деревенскими детьми жили числа до 20 августа, а потом школу-то надо было ремонтировать - с первого сентября ведь ученики придут. И нас оттуда вытурили. Повели нас к речке у завода, мы там, наверное, недели две-три жили, спали на земле. Ладно тепло, погода жаркая. Потом нас к церкви повезли за рекой, там узбеки строили бараки. И место так и называлось - район 60 бараков. Крыши нет, окон нет, коек нет, ладно хоть не на земле спали, там были доски. Ели мы на второй фабрике-кухне. Это же далеко, а мы туда пешочком и утром, и в обед, и вечером ходили.
Зоя Суворова в юности
Мы относились к ФЗО (Школа фабрично-заводского обучения). Помню, когда первый раз на завод привели. Страшно, шумит все. Мы ничего не знаем, станков ведь дети не видали еще. Часа три мы постояли у станка, у нас у всех головы заболели от шума - на полях-то ведь нет шума такого. На следующий день опять стояли у станков. Там была девушка, Таня ее звали, из Балезинского района, она объясняла нам все. Мы с ней познакомились и долго дружили потом. Через недели три нас повели на Ижмаш. Там работали девушки постарше нас, им 16-17 лет было, а нам - по 13-14. Они на сверление поставили меня. День я посмотрела, а потом мне уже дали станочек - учись. Пробовала сверлить вручную магазинную коробку. А сейчас другие магазинные коробки, не такие уже, новые. Самостоятельно работать я стала через неделю, может меньше. Люди-то быстро учатся. Сначала на станке работала я, а потом на прессах.
Удостоверение ветерана труда
Мамы и папы у меня не было, умерли они рано. Тетка была и бабушка. Я им письма писала. Что я живу теперь хорошо, работаю, одели-обули нас, босиком я не хожу, на голове у меня беретик есть, гимнастерка, юбка, туфли на высоком каблуке давали, брезентовые.
Почетная грамота за высокие производственные показатели
Война закончилась, когда я была на работе. У меня была вторая смена, с 8 вечера до 8 утра. Мастер Вася Колодкин и Леня пошли обедать ночью, в 2 часа утра. Они ведь не знали, что война кончится. В 3 часа они пришли, и Вася меня подзывает: «Зоя-Зоя, иди-ка сюда». Я спрашиваю его, что случилось, а он мне говорит: «Знаешь, Зоя, а ведь война окончилась!» Все шапки кидать, визжать, пищать, свистеть - ужас божий! Никто уже не начинал работать. Люди просто обнимали друг друга, целовали. Все завтракать пошли, и нас накормили бесплатно. В полвосьмого или как-то так все собрались на митинг. Народ оживленный, радостный. Митинг был до 9 часов утра. А потом мы пошли демонстрацией по городу, по улице Советской. Часов до 6 все на демонстрации были. Никогда не забуду. Такое разве позабудешь.
Анисия Савельевна Быкова, 91 год
Почётный ветеран труда, стаж работы на предприятии — 42 года.
Когда началась война, я в школе училась. Родом я из деревни в Красногорском районе. В Ижевск меня тетка привезла в 39-м году. В 42-м году к нам в школу пришли и спросили, кто хочет на заводе работать. Я сразу согласилась. Трудно было, и я пошла, потому что там была рабочая карточка - хлеба побольше выдавали. Мне тогда было 15 лет.
Анисия Быкова в юности
В первый день на заводе мне все было интересно. Смотрела, как станки крутились, шла и боялась даже этих станков. Когда меня привели в цех, сказали, что ростом я еще небольшая, и поставили контролером проверять мелкие детальки на пулемете. Зрение тогда было у меня еще хорошее, и я стала работать: брак откладывала в одну сторону, а годные - в другую. Пока мастер не выполнит задание, нас, контролеров, домой не отпускали. Иногда мы даже ночевали на заводе.
О том, что война закончилась, объявили не по телевизору тогда, а по телефону. Все проходные были открыты, никаких ограждений не было, и мы все вышли на улицу. Всей гурьбой пошли пешком в центр по набережной пруда. Кто плакал, кто смеялся, кто плясал. Это запомнилось, конечно.
Анисия Быкова с коллегами
Я всегда мечтала учиться. Когда кончилась война, я пошла в рабочую школу. Сначала была контролером, потом выучилась на контрольного мастера, потом стала старшим контрольным мастером, а после - начальником бюро технического контроля. На заводе я проработала с 42-го по 84-й год.
Борис Александрович Семёнов, 95 лет
Почётный ветеран труда, участник трудового фронта, стаж работы на предприятии — 57 лет.
Детства, что говорить, я не видел. Так получилось. Родился я на Широком переулке в Ижевске. Тогда квартир не было, все жили в своих домах. До 41-го года у нас было и хозяйство, и огород. Когда началась война, я только окончил ФЗУ (школу фабрично-заводского обучения). Учился я на лекальщика - сейчас о такой профессии никто и не знает. В школе у нас была красная доска и черная. Я все время на красной висел. Хороших учеников отправляли в лагерь на Каме. Это была награда. О начале войны объявили, когда мы были как раз в таком лагере. Везти нас оттуда было не на чем, и нас отправили пешком в Ижевск.
Фотография молодого Бориса Семенова в советской газете
В военкомате пачками всех отправляли - кого-то на подготовку, а кого-то сразу на фронт. Это ж такое дело было - война. А ученики ФЗУ были нужными работниками, и через несколько дней я попал на завод. Меня распределили на лекальный участок. Там было 150 человек, а осталось, может, 30 - всех без разбора в армию отправляли. Так было в начале войны. А потом стали работать. В 41-м и 42-м году люди месяцами не выходили с завода, на работе ночевали. И я тоже. Начинал с коробки для пулемета «Максим». Работа была сложная и требовала точности, у многих не получалась. Когда я первую коробку сделал в одиночку, сразу на доску «Молнию» повесили. Но было военное время, ни с чем и ни с кем не считались тогда. Старшего мастера обязали выполнить задание, и он мне сказал, что я должен две коробки сделать. Я говорю ему: «Слушай, я с утра до утра работаю, я одну сам сделал, а остальные..». А он мне сказал: «А ты на остальных не смотри». В общем, поругался я с мастером. А тех, кто не справлялся, на фронт отправляли. Смотрю, и мне повестка пришла. Я уже все документы отправил в пулеметное училище в Сарапул, но меня еще по ФЗУ дирекция знала: «Как так, Семенова на фронт отправить? Нам кадры-то нужны!». Документы мои вернули из Сарапула, а меня приняли обратно в училище. Три дня я там провел - и обратно на завод. После этого конфликта я всю войну проработал. Выполнял любое задание, даже самое сложное. Делал калибры по шаблону. Сколько учеников ни было – у них не получалось. Вроде легкая работа, но расчет в руки возьмут и уходят. А я на заводе 70-летие отмечал. В 60 лет вышел на пенсию, месяц-два отдохнул и вернулся. Лекальщиков не было, и я был нужен.
Статья о Борисе Семенове
За все эти годы и награды скопились. За доблестный труд есть, а больших не было, потому что меня в партию тянули, а я не вступал. А тогда такая жизнь была, что если ты партийный, то для тебя везде дорога открыта. Надо мной два года стояли: предлагали быть старшим мастером, замом начальника, начальником. Но я так и остался беспартийным.
Орден ветерана труда
Я не знаю, как именно и кто объявил, что закончилась война. Помню только, что все стали кричать, бросили работу и стали выходить на улицу. Хотя завод был засекреченный, ворота в этот день были открыты. И все пошли на демонстрацию, как 1 мая или 7 ноября. Кто со слезами, кто как - всяко было. Дошли мы до трибуны, а там выступления. Все радовались и плакали, возвышенно все было.
После войны я стал заниматься спортом. Меня взяли вратарем в ижевский «Зенит». Тогда разруха была. Номерок писали на рубаху или на тряпку какую-нибудь и так играли. А чтобы тряпку получить день и ночь стояли в очереди. Тяжелое время было. Кормили нас по талонам - голодному-то как играть?
Сегодня все, с кем я работал, кого я знал, уже исчезли, никого не осталось. Я сам не рад, что до таких лет дожил. Когда я только пришел на завод, был один лекальщик, ему было сорок с чем-то лет - стариком считался. Я тогда думал, мне бы хоть до 40 дожить.
